Михаил Андреевич Милорадович, Георгий Арсеньевич Эммануэль, Иван Егорович Шевич, Иван Степанович Адамович, Николай Богданович Богданов, Николай Васильевич Вуич, Илья Михайлович Дука, Пётр Иванович Ивелич, Авраам Петрович Ратков, Николай Иванович Депрерадович. Что общего у всех этих людей? Все они были генералами Российской Империи… Их объединяет стойкость, неустрашимость, преданность России, твёрдость в отстаивании её интересов и… сербское происхождение. Эти люди сыграли не последнюю роль в укреплении обороноспособности России, охране границ великой Империи, а также в решении внутренних политических проблем.

Переправившись через Неман, 12 (нов. стиль – 24) июня 1812 года, Великая армия Наполеона вошла на территорию Российской империи. Название «Великая» эта армия получила по праву, так как тем летом она насчитывала около полмиллиона хорошо вооруженных воинов во главе с искуснейшими полководцами и побеждала от сражения к сражению. В её составе были представители различных народов и национальностей из порабощённых Наполеоном стран. Среди них были немцы, итальянцы, поляки, хорваты, испанцы, португальцы, голландцы, бельгийцы, австрийцы, швейцарцы и датчане. Французы от всей численности составляли не более половины, что позволяет по праву сказать, что России противостояла армия «объединённой Европы», разговаривавшая на 12 языках.

Победа в Отечественной войне 1812 года является поводом для гордости и для сербов, так как 10 генералов, большое количество командиров меньшего ранга, а также обычных солдат сербской национальности храбро сражалось на стороне Российской Империи и внесло свою лепту в разгром неприятеля. В частности, в составе армии Императора Александра I, предводимой фельдмаршалом М.И. Кутузовым, служили: генерал от инфантерии Михаил Андреевич Милорадович, генерал от кавалерии Георгий Арсеньевич Эммануэль, генерал-лейтенант Иван Егорович Шевич, генерал-майор Иван Степанович Адамович, генерал-лейтенант и тайный советник Николай Богданович Богданов, генерал-лейтенант Николай Васильевич Вуич, генерал от кавалерии барон Илья Михайлович Дука, генерал-майор граф Пётр Иванович Ивелич, генерал-майор Авраам Петрович Ратков и генерал от кавалерии, генерал-адъютант, Николай Иванович Депрерадович.

Трое из упомянутых выше полководцев были переселенцами: Г.А. Эммануэль (родился в городе Вршац тогдашней Австро-Венгрии), П.И. Ивелич (родился на территории Венецианской республики), И.М. Дука (родился в немецком городе Аахен). Остальные в большинстве своём являлись представителями второго и третьего поколения сербов, переселившихся в XVIII в. на территорию Российской Империи в эпоху правления Императора Петра Великого и Императрицы Елизаветы. Тогда сербами была заселена Новороссия, территория освобождённая от турок и крымских татар на южной границе Российской Империи, и сформированы административно-территориальные единицы Новая Сербия (северная часть сегодняшней Кировоградской области в центральной части нынешней Украины) и Славяносербия (территория на границе Луганской и Донецкой областей на Юго-Востоке Украины). В этих областях в середине XVIII в. проживало около 50 000 переселенцев.

Среди вышеупомянутых генералов особо выделился неустрашимый Михаил Милорадович (1771-1825), ставший героем Отечественной войны 1812 года. Потомок славного герцеговинского рода Храбренович, он командовал центральными позициями русской армии в Бородинском сражении и сыграл ключевую роль в эвакуации армии и мирных жителей из Москвы, договорившись с французским маршалом Мюратом о 7-часовом перимирии. Под его командованием были одержаны важные победы под Вязьмой, Малоярославцем и Красным (в конце 1812 г.), а также у Лейпцига (1813 г.). Указом Императора Александра I Романова Михаил Милорадович в 1813 г. получил титул наследного русского графа, а в 1818 г. назначен генерал-губернатором Санкт-Петербурга.

Милорадович погиб в ходе известного Восстания декабристов 15 (нов. стиль – 27) декабря 1825 года во время попытки мирным путём усмирить дворянский мятеж. Генерал, не погибший в более чем пятидесяти сражениях, получил два ранения: пулевое в спину и штыковое. Увидев пулю, которую врачи извлекли из его лёгкого, генерал воскликнул: «О слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!». Последней волей Милорадовича, которую он изъявил пред самой смертью, стало освобождение его крепостных, которых было около 1500 душ.

Сербы сыграли не последнюю роль в укреплении обороноспособности России, охране границ великой Империи, а также в решении внутренних политических проблем. В частности, в эпоху наполеоновских войн они внесли значительный вклад в преобразование русской лёгкой кавалерии. Многие из них сделали великолепные военные карьеры, получили титулы графов и губернаторов, передали свой бесценный военный опыт следующим поколениям русских военных.

Переселения сербов на территорию Российской Империи получили поощрение при императоре Петре I. Среди первых и наиболее замечательных по своим успехам и заслугам перед российскими самодержцами переселенцев следует, конечно, назвать Савву Лукича Владиславича-Рагузинского, основателя тайной службы и выдающегося дипломата, одной из заслуг которого и стала привлечение внимания российского самодержца к Балканам.

При строительстве первого регулярного военно-морского флота Пётр Великий пригласил в качестве советников несколько человек из Дубровника, Далмации, Боки Которской, славившихся своими богатыми морскими традициями. Так, в русской службе оказались, к примеру, «бокеля» (житель Боки) Мате Змаевич, ставший впоследствии адмиралом русского балтийского флота, дубровчане Иероним Наталич и Иво Тудизич, бывшие советниками царя. Считается, что их и некоторых других людей из Дубровника и Далмации рекомендовал царю для принятия в службу именно Савва Владиславич.

Активное участие принимали сербы и в военных петровских походах. Так поступивший в русскую службу Панта (или Пантелеймон) Божич в качестве полковника Сербского гусарского полка сражался и в битве со шведами под Полтавой в 1709 году и в Прутском походе против турок. Кроме того, в его обязанности входила и роль «постоянного представителя и известителя царя Петра Алексеевича по сербским вопросам».

Готовясь к Прутскому походу Пётр Алексеевич принял решение вовлечь в борьбу против султана сербов и других православных славян Балканского полуострова. Одним из организаторов этого плана был черногорец Михаил Милорадович, который и поднял своих соотечественников к восстанию против османов. Услуга, оказанная черногорцами Петру в его боевых действиях на полях очередной русско-турецкой войны, была поистине велика. Своим выступлением они удержали на месте албанские, герцеговинские и боснийские отряды, которые в результате не смогли двинуться на соединение с другими частями армии султана к реке Прут и тем самым осложнить положение оказавшейся там русской армии. Удача сопутствовала восставшим чуть больше года и отвернулась от них весной 1712 года. Милорадовичу пришлось покинуть Черногорию и перейти на постоянную службу к русскому царю.

В 1723 году император издал специальный указ, имевший главной целью подтолкнуть сербов и других православных славян к переселению в Россию. Из документов Военной Коллегии следует, что по царской грамоте в Россию переселилось в общей сложности 459 сербов. Переселенцы были отправлены в Низовой корпус, дислоцированный в далеком приволжском Царицыне (сегодняшнем Волгограде).

Приём сербских переселенцев продолжила и дочь Петра I, Елизавета.

22 мая 1751 года российский посланник при австрийском дворе действительный статский советник и обергофмаршалл граф Михаил Бестужев-Рюмин направил в Санкт-Петербург пространное донесение, в котором сообщал о наличии «среди обретающихся в службе Её Величества Императрицы римской, Королевы венгеро-богемской выходцев из сербского народа» лиц, имеющих сильное намерение вступить «в службу и вечное подданство» Её Величества Императрицы Елизаветы Петровны. В донесении шла речь также и о том, что к нему, Бестужеву–Рюмину, обратились люди из числа высоких офицерских чинов австрийской армии, берущиеся подготовить и осуществить переселение значительного количества сербов из одной державы в другую.

Россия, безусловно, готова была принять сербских переселенцев. Помимо того, что сербы были православными и всегда тепло относившимися к России, так что их переселение не требовало каких-либо условий для ассимиляции, они были и отличными воинами. В Российской Империи были осведомлены о существовании и пользе Сербско-Венгерской границы, охраняемой поселёнными сербскими гусарскими полками, которые успешно действовали против турок. Нечто подобное решили организовать и на южных рубежах России в защиту от турок и поддерживаемых ими крымских татар.

13 июля 1751 года последовал рескрипт Императрицы Елизаветы Петровны о принятии в службу сербских переселенцев во главе с полковником Иваном Хорватом. Путь в Россию, таким образом, был для сербов открыт.

Первая группа переселенцев, или, как ее называли, «команда», прибыла в Киев, через который лежал их путь к местам будущего размещения, 10 октября 1751 года. В ее составе, если верить данным «Ведомости прибывших из Венгрии в Киев сербской нации штаб и обер-офицеров», было 218 человек. Из них: 77 военнослужащих (51 рядовой, остальные 26 – офицеры, вахмистры, капралы), 82 члена их семей и 59 «служителей» (то есть, слуг). С ними, кроме того, как специально отмечено в «Ведомости», было еще и 196 лошадей.

3 ноября того же года в Киев оттуда же прибыла еще одна группа сербов, правда, на сей раз в количественном отношении совсем небольшая. В нее входили один капитан с семьей из шести человек и тремя слугами, а также один поручик, один прапорщик с женою и четыре рядовые гусара.

В последующие несколько недель ноября до Киева, преодолев все тяготы нелегкого и нескорого пути и перевалив через чрезвычайно опасные для путешественников Карпаты, добрались еще несколько групп переселенцев, влившихся в «команду» Хорвата. В общей сложности к концу 1751 года их оказалось 419 человек, считая военнослужащих, членов их семей и слуг.

Эти люди, среди которых вместе с другими оказались и представители известных сербских семей: Хорваты, Чорбы, Цветановичи, Вуичи, Серезлии, и послужили основой для формирования сербских поселений на землях тогдашней Малороссии – Новой Сербии и Славяносербии.

В общей сложности проект по переселению сербов в Российскую империю, на земли, входящие ныне в состав Украины, продвигался в течение 50-х и начале 60-х годов XVIII-го века. В русскую «службу и вечное подданство» приходили все новые и новые люди, закладывались и строились все новые и новые населенные пункты. И, прежде почти необитаемая, пустынная степь заполнялась оазисами человеческой жизни. Важнейшим результатом переселения стало то, что эти оазисы и эта жизнь стали гораздо менее зависимыми от набегов крымских татар и, вообще, подверженными внешнему влиянию.

К 1760-му году население Новой Сербии и Славяносербии превышало 26 000 душ; селений на их территории насчитывалось 122, «дач для поселений» – 195, церквей – 31.

Юридически сербские поселения были ликвидированы при императрице Екатерине II. В 1764 году в русской столице принимаются документы, в соответствии с которыми Новая Сербия и Славяносербия вливались в новую административную единицу – Новороссийскую губернию и переподчинялись «под единое право».

В начале XIX века в Россию с Балканского полуострова двинулись новые переселенцы сербской национальности, правда, теперь уже из Черногории, о судьбе которых узнаем из документа под названием «Положение Комитета Министров, объявленное Сенату Министром Внутренних дел. – О обложении Славяно-Сербов, поселенных в Новороссийском крае, податьми и повинностями», датированного 13 октября 1817 года.

В документе сообщается, что в 1804 году «на основании Высочайшего дозволения» из Черногории и «Области Герцеговинской» прибыло и было поселено на территории Новороссийского края 22 семьи «славяно-сербов», в том числе сердар Мина Никшич «с родственниками его».

Поселить вновь прибывших было решено в Тираспольском уезде Херсонской губернии. Именно там в то время проходила новая граница Российской империи, именно там нужны были люди, способные своими жилищами, а если потребуется, то и оружием, прикрыть от неприятелей южные рубежи «славянской матушки». Каждой семье было выделено по 150 десятин земли.

Из новых переселенцев, о которых идет речь, особое отношение со стороны русского правительства заслужил к себе возглавлявший их сердар Никшич, которому было отведено не 150, как всем остальным, а целых 500 десятин земли, а на «обзаведение» выдано ссуду в 1000 рублей.

Переселившиеся в XIV-XIX вв. сербы сыграли важнейшую роль в формировании и защите границ Российской Империи. Кроме того, многие из представителей первых переселенцев, а также их потомков, благодаря проявленным личным качествам были удостоены дворянских званий и внесли немалый вклад в развитие не только военного дела, но и науки и искусства.

Наиболее яркой личностью среди сербских мигрантов петровского времени был Савва Владиславич, вошедший в историю России как Савва Лукич Владиславич-Рагузинский, или граф Рагузинский, дипломат, основатель тайной службы, глава посольства Российской Империи в Китае.

Потомок герцеговинских князей, православный серб, сподвижник Императора Петра I, государственный и общественный деятель, он оказал существенное влияние на развитие экономики и культуры России в петровскую эпоху, а также на формирование духовного единства славянских народов. Именно Савва Лукич возрождает русско-сербские отношения и поселяет в душе сербского народа культ «русского царя-освободителя», на которого возлагаются большие надежды. Рагузинский был главным советником Петра I по вопросам православного Востока, он участвовал в подготовке Полтавской битвы 1709 года, доставлял разведывательную информацию и занимался снабжением Русской армии. Савва Лукич стал инициатором чеканки медной монеты в России, он внес существенный вклад в организацию специального образования молодого дворянства, строительство флота, развитие торговых и дипломатических связей с Европой. Савва Владиславич подарил России великого А.С. Пушкина, так как именно он привёз из Стамбула в качестве подарка «арапа Петра Великого», прадеда знаменитого поэта. Но главной его заслугой было определение в 1725-1728 годах границы между Россией и Китаем, а также укрепление торговых отношений между двумя державами.

С начала 1708 г. Рагузинский навсегда поселился в России. Богатый человек, владевший европейскими языками, вкусивший атмосферу Запада, располагавший широкими связями на Балканах и в столице Турции, как нельзя лучше, пришелся ко двору царя-реформатора.

На службе у Петра Владиславич продолжает свою разведывательную деятельность и, фактически, с чистого листа создает соответствующую службу, таинственный «Чёрный кабинет», в который входят наиболее умные и надёжные люди. Он развёртывает широкую разведывательную сеть, охватывающую всё Средиземноморье. В качестве агентов Саввы Лукича выступают известные дубровницкие торговцы, моряки, а также монахи многочисленных православных монастырей и так называемые «бродячие» монахи.

После окончания русско-турецкой войны Савва Лукич продолжает поддерживать свои связи со всеми порабощёнными балканскими народами. Понимая, что грамотность является решающим фактором сохранения национального идентитета он снабжает сербские монастыри и школы книгами, а также направляет учителей из России. По его просьбе Пётр Великий получает от Габсбургов право для сербских детей учиться на родном языке.

За заслуги на дипломатическом поприще 24 февраля 1725 г. от царицы Екатерины I получил титул графа, а Петром II в 1728 году в Петербург был награждён орденом Святого Александра Невского и произведён в действительные статские советники.

Однако под конец жизни судьба оказалась жестокой к Савве Лукичу. Все его дети, три дочери и сын, умерли молодыми. Расстроенный он распродаёт часть имущества, оставшуюся же часть передаётся по наследству его племянникам.

Савва Лукич Владиславич-Рагузинский скончался в 1738 году под Петербургом. Как личность особого значения по распоряжению русского царского двора похоронен в Александро-Невской Лавре рядом с великим русским полководцем Александром Суворовым, в тысячах километров от его родной Герцеговины.

В 2009 году в Санкт-Петербуге выпущена книга, русский перевод Й. Дучича, под названием «Граф Савва Владиславич. Серб-дипломат при дворе Петра Великого и Екатерины I», описывающей подробно жизнь Саввы Владиславича-Рагузинского, объёмом около 300 страниц.

Автор более сотни изобретений, Костович так и не стал широко знаменит, подобно своим современникам - Николе Тесла или Готтлибу Даймлеру. Костовичу принадлежат идеи о воздушной торпеде, телеграфном аппарате, а также об оборудовании для подъема утонувших кораблей. И именно этот скромный человек придумал и подводную лодку, и дирижабль, и двигатель внутреннего сгорания и такую уже привычную для нас фанеру.

По национальности он был серб. Родился в Австро-Венгрии. В юности жил в городе Пешт. После окончания Высшего технического училища и школы судовождения работал в торговом флоте - водил каботажные суда. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Костович командовал кораблем "Ада", перевозившим русский десант на Среднем Дунае. Получив звание капитана русского флота, он с конца 1870-х гг. работал в России.

Автор более сотни изобретений, Костович так и не стал широко знаменит, подобно своим современникам - Николе Тесла или Готтлибу Даймлеру. Костовичу принадлежат идеи о воздушной торпеде, телеграфном аппарате, а также об оборудовании для подъема утонувших кораблей. И именно этот скромный человек придумал и подводную лодку, и дирижабль, и двигатель внутреннего сгорания.

Подводная лодка

Проект "рыбы-лодки" Костовича появился в 1878 году. Субмарина на 8 человек была с одним гребным винтом, приводимым в движение двумя моряками. В носовой части располагалась "метательная труба", прообраз торпедного аппарата, для поочередного пуска 12 торпед с помощью сжатого воздуха, используемого и для дыхания команды. Проект содержал много недостатков и подвергся критике, главным образом из-за отсутствия достаточно мощного двигателя, призванного сообщить лодке необходимую скорость.

Костович взял проект на доработку и серьезно занялся изучением существовавших в те годы двигателей. Он посещал библиотеки, встречался с учеными. Однажды Костович услышал доклад Дмитрия Менделеева о проектах стратостата с герметической кабиной и дирижабля, содержавшего баллоны со сжатым воздухом.

История воздухоплавания в России так увлекла Костовича, что уже в августе 1879 года он представил членам "Первого русского общества воздухоплавателей" собственный проект дирижабля "Россия".

Несмотря на неудачную судьбу самого дирижабля, знаменательной оказалась судьба изобретений, лежавших в его основе.

Дирижабль "Россия"

За двадцать лет до немца Фердинанда Цеппелина, Огнеслав Костович конструирует жесткое воздушное судно - дирижабль "Россия". Этот воздушный корабль сооружали в Петербурге на средства акционеров и субсидии Военного министерства. В апреле 1882 года газета "Московские ведомости" сообщила, что постройка дирижабля "быстро продвигается вперед" и работы будут закончены уже к августу. Увы, задача оказалась чрезвычайно сложной...

Дирижабль был огромным. Его корпус объемом в 5 тыс. куб. м имел длину 64 м и диаметр более 12 м. Сквозь середину корпуса проходила вертикальная шахта-труба, в нижнюю часть которой помещался экипаж и пассажиры. Здесь же располагалось и машинное отделение. Основой дирижабля служила горизонтально расположенная круговая ферма, прилегавшая внутри баллона к мягкой, шелковой оболочке. От верхнего и нижнего концов шахты к ферме шли расчалки, подобно тому, как идут от втулки к ободу спицы велосипедного колеса (такое сравнение любил приводить сам Костович). Ферма, шахта и расчалки придавали всей конструкции необходимые жесткость, прочность и легкость.

По центральной оси корпуса к корме проходил главный вал, венчавшийся четырехлопастным воздушным винтом. Руль направления располагался, напротив, в носовой части корабля. Год шел за годом, а работам не было видно конца. Кроме технических трудностей дело осложнялось еще и тем, что Костовичу приходилось самостоятельно конструировать почти все устройства дирижабля, механизмы и приборы, многие из которых создавались впервые.

Самой большой проблемой, от решения которой зависел успех всего предприятия, был двигатель. В августе 1884 года, в разгар работы Костовича над его воздушным кораблем , из Франции пришла весть: дирижабль военных инженеров Ренара и Кребса впервые в истории смог пролететь по замкнутой кривой и возвратиться к месту старта. Их корабль "La France" был снабжен электромотором с гальваническими батареями.

В ответ на это Костович решил снабдить свой летательный аппарат двигателем внутреннего сгорания, над созданием которого он уже несколько лет трудился.

Двигатель внутреннего сгорания

"Отцами" первого в мире двигателя внутреннего сгорания считаются инженеры Готтлиб Даймлер и Вильгельм Майбах (они же стали и прародителями всемирно известного бренда "Мерседес-Бенц"). Первый двигатель появился на их заводе в конце 1885 года.

Огнеслав Костович приступил к разработке двигателя внутреннего сгорания с применением жидкого легкого топлива в 1879 году.

В 1880 году Костович изготовил уменьшенную модель двигателя с двумя цилиндрами. Успешные испытания дали уверенность в возможности создания более мощного мотора для дирижабля и для подводной лодки, проект которой он вторично представил Морскому ведомству в том же году, а в начале следующего установил двухцилиндровый движок на катер собственной конструкции. Проба новинки позволила сконструировать комбинацию из четырех таких моторов.

К 1883 году двигатель был построен, испытания и доводка продолжались до 1885 года. В результате был создан 80-сильный бензиновый двигатель внутреннего сгорания. Костович впервые применил электрическое зажигание и встречное движение поршней в оппозитно расположенных цилиндрах.

Впоследствии по аналогичной схеме были сделаны многие дизельные моторы. Также впервые в качестве топлива предлагалось использовать бензин, до этого употребляемый в хозяйстве лишь домохозяйками (для выведения пятен с одежды) косметологами.

Топливовоздушная смесь из карбюратора поступала к впускным клапанам цилиндров по четырем патрубкам через дроссельные краны. Зажигание - электрическое, током низкого напряжения с применением подвижных контактов. Охлаждение цилиндров - водяное. Смазка трущихся поверхностей осуществлялась масленками. Для равномерности хода двигателя использовался маховик больших размеров.

Известно, что в 1888 году изобретатель обратился в Департамент торговли и мануфактур, ведавший патентными делами, с прошением о выдаче ему десятилетней привилегии на "усовершенствованный двигатель, действующий бензином, керосином, нефтяным, светильным и другими газами и взрывчатыми веществами". Тогда же Костович обратился за патентами на свой двигатель в США и Англию, причем, получил их даже раньше, чем в России. Русскую привилегию (патент) ему выдали только 4 ноября 1892 года.

Фанера

Вторым ноу-хау несостоявшегося дирижабля "Россия" стал материал оболочки - фанера в сегодняшнем понимании этого слова. Тогда же под ним подразумевались тонкие древесные листы (шпон).

Костович называл свой материал "арборитом" и даже построил одноименный завод под Петербургом. Основной его продукцией были изделия из арборита: бочки для вина и керосина, ящики, сундуки, чемоданы, строительные детали и даже фанерные разборные домики.

Фанеру Костович создавал, смешивая в разных пропорциях раздробленную древесину с различными компонентами. В ходе этих работ изобретатель пришел к заключению, что можно, "не раздробляя волокон древесины, разделять их на слои и затем соединять их более выгодным способом, нежели это имеется в природном построении дерева”. При склеивании не менее трех древесных листов со взаимно перекрещивающимися направлениями волокон получались листы арборита, прочные во всех направлениях. Склеивание листов он производил им же изобретенным "клеем-цементом”. Этот клей не только скреплял листы, но и проникал во все поры распаренной древесины, делая арборит не поддающимся гниению, не восприимчивым к атмосферной влаге и потому постоянным в массе. Рецепт клея-цемента не дошел до нас.

Самолеты

В 1879 году Костович продемонстрировал свои летающие модели вертолета, самолета и орнитоптера, а в 1881 году приступил к постройке самолета в натуральную величину. Постройка самолета не была доведена до конца, видимо, по причине, что бензиновый двигатель Костовича оказался недостаточным по мощности и слишком громоздким.

Вновь к идее строительства воздушных судов Костович обращается в 1911 году, когда получает "Привилегию” на две схемы самолетов: сухопутного триплана и аэрогидроплана, имевших ряд общих частей. В схемах обоих самолетов характерны вращаемые от двигателя лопастные гребные колеса, которые автор думал использовать для разбега по воде и для "висения на месте” в воздухе. В проекте были даны принципиальная схема воздушных тормозов в форме раздвижного вертикального оперения, противокапотажного шасси, принудительного ускорения потока под и над крылом. Корпус самолета имел форму лодки.

Двигатель предусматривался 4-цилиндровый, вращавшийся вместе с 4-лопастным винтом. В аэрогидроплане был широко применен арборит, из которого была сделана лодка, лонжероны крыльев и другие части. При его постройке никаких гребных колес Костович не делал, а снабдил лодку по ватерлинии водонепроницаемыми крылышками поперечной остойчивости - "жабрами”, как их теперь называют, сделанными впервые в мире.

В 1914 году Костович начал работать над гидроаэропланом. Это был двухместный двухпоплавковая амфибия: кабина закрытая, управление двойное, поплавки плоскодонные. Почти все было сделано из фанеры. Постройка велась в 1913-1914 гг., самолет был закончен, но не испытывался.

Моноплан-амфибия Костовича 1916 года представлял собой двухместную летающую лодку. Корпус лодки - плоскодонный, кабина - открытая, перед крылом. Крыло постоянного профиля, двухлонжеронное с полотняной обтяжкой, размах его - около 11 м. Двигатель мощностью 100 л. с. (по-видимому, рядный). Самолет не был закончен из-за смерти Костовича.

Источник: Российская газета